Оспа, variola, variola vera, «черная убийца миллионов» — как только не называли эту болезнь. В одном только ХХ веке она погубила 300 млн человек. Но 40 лет назад ее бесчинству пришел конец: 8 мая 1980 года ВОЗ объявила: «Мир и все народы Земли одержали победу над оспой». Сейчас разговоры об «ужасах оспы» вряд ли способны произвести впечатление, а ведь были времена, когда зараженные ею одеяла подкидывали в стан врага в надежде, что там начнется массовый мор… История этой болезни окружена загадками, а ее исчезновение до сих пор остается единственной победой над вирусом, поражающим людей. Хотя не исключено, что мы имеем все шансы столкнуться с ней вновь.
Был чудесный июньский день, когда молодая врач Маргарита Аншина получила вызов в одну из московских гостиниц «на высокую температуру» к командировочному, только что вернувшемуся из Италии. Зайдя в один из крошечных номеров на 31 этаже, она увидела молодого человека в бреду. На его обнаженном торсе была заметна сыпь. «Диагноз был поставлен мгновенно, — вспоминает Маргарита Бениаминовна, — оспа! В мозгу вспыхнула инструкция “Ваши действия при особо опасных инфекциях”. Я закрыла форточку, заткнула щель под дверью вафельным полотенцем, набрала тот самый “особый” номер, ввела пациенту жаропонижающее и села ждать бригаду.
Когда они минут через пятнадцать показались на пороге, мне стало нехорошо: я знала, что противочумные костюмы похожи на скафандры, но видела их впервые. Это было страшно. Два “скафандра” в номере не помещались, поэтому мне пришлось вынести больного из номера вдвоем с одним из них. Я облегченно вздохнула и хотела попрощаться, но оказалось, что меня заперли в машине вместе с пациентом. Скорая мчалась с ужасающим воем в инфекционную больницу. В приемном отделении меня похвалили за грамотные действия при обнаружении особо опасной инфекции, и меня, как и больного, заперли в изолятор».
Я читала, затаив дыхание. «Оспа? В конце 1960-х годов в СССР? Ее же поголовно прививали с 1919 года. Как такое возможно?» — проносилось в моей голове. Я еще понимаю, если бы командировочный прибыл из какой-нибудь Бирмы! Но из Италии… Конечно, он мог проводить раскопки в итальянских захоронениях и случайно заразиться. Такое, хоть и маловероятно, но все-таки возможно: в 1997 году Е.Ф. Беланов и его коллеги выделили жизнеспособный вирус практически из всех оспенных корочек, хранившихся в течение 26 лет при температуре −20 °С [1]! Есть и другой вариант: командировочный был ветеринаром, изучавшим вместе с итальянскими коллегами африканских обезьян. Оспой он заразился от животных. Никогда не слышали о таком? А ведь оспа обезьян, можно сказать, рядовое заболевание в ряде стран Центральной и Западной Африки! Кстати, впервые этот вирус выделили именно в Европе от питомцев датского зоопарка в 1958 году [2, стр. 74]. Не исключено, что в Италии тоже могли быть зараженные животные. Не понятно одно: почему у него не было прививки? Раньше это было обязательным требованием для выезжающих за рубеж… В общем, самый настоящий детектив, и чтобы в нем разобраться, нужно вернуться назад.
Назад в прошлое
Оспа всегда была бедствием. «Отец английской медицины» Томас Сиденхем считал ее «отвратительнейшей болезнью, унесшею в могилу больше жертв, чем все другие эпидемии, чем порох и война». Смертность от этой инфекции была высокой: около 30% заболевших отправлялись на тот свет [3]. Лечить ее не умели, точнее, лечили «чем Бог послал» (травами, кровопусканиями, молитвами); использовали и карантины, но особого эффекта от этих мер не было. В XVI–XVIII веках оспа множество раз проходилась по Европе, собирая свою «жатву».
Она не щадила никого — ни нищих, ни богатых, ни крестьян, ни королей: Вильгельм II Оранский, герцог Бургундский с супругой и старшим сыном, принц Иосиф-Фердинанд Баварский, королева Анна, юный император Петр II, королева Мария, принцесса Стюарт — самые знаменитые коронованные жертвы этой болезни. Многие из них умерли во вполне взрослом возрасте — вот тебе и «детская» болезнь!
Российская императрица Екатерина II ужасно боялась оспы и после того, как во время эпидемии 1768 года от нее скончалась молодая графиня Шереметева, императрица сделала себе и цесаревичу Павлу противооспенную прививку — вариоляцию (о том, как ее проводили, расскажу ниже). Благодаря этому неболевшая оспой Екатерина продолжила властвовать, чего не скажешь о королеве Бургундской Аустригильде, которая, умирая от оспы, просила своего супруга казнить обоих врачей, или о французском короле Людовике XV, умершем от этой болезни в 59 лет в 1774 году. «Какое варварство, — заявила, узнав об этом, Екатерина, — наука уже позволяет лечить эту болезнь».
Оспа была распространена по всему миру и приносила столько бедствий, что ее обожествляли. Для того чтобы замилостивить индийскую богиню оспы Sitala Mala, индусы совершали довольно-таки варварские обряды. В Корее оспой считали особого «духа», которому делали приношения; у нигерийских племен бог оспы Сапоне был одним из самых почитаемых, а древних китайцев от оспы и кори защищала богиня Нянь-нянь (T’ou-Shen Niang-Niang). Тем не менее китайцы и индусы не надеялись только на милость богинь и уже в глубокой древности прививали эту болезнь.
Тайна происхождения
Натуральную оспу связывают с двумя родственными друг другу подвидами ДНК-вирусов Variola из семейства Poxviridae, род Orthopoxvirus (рис. 1):
- Variola major, дававшая тяжелое заболевание с длительной лихорадкой, обильными высыпаниями и смертностью в 20–30% [4]. Именно этот штамм вызывал большинство оспенных заболеваний. Он распространился в Азии между V и XVI веками и оттуда попал в Европу.
- Variola minor (алястрим, малая оспа), имевшая более мягкое течение и относительно невысокую смертность в 1–2% [5]. Этот штамм «ходил» по Африке, а позже был обнаружен и в Америке. Как давно алястрим отделился от Variola major неизвестно — рассматривается довольно большой промежуток: 6300 или 1400 лет назад [4].
Рисунок 1. Строение вируса натуральной оспы. Необычный по своему строению вирус: в середине находится «ядро» (нуклеоид) в форме гантели, в котором «плавают» геном (ДНК), ферменты для собственного воспроизводства, фосфолипиды и углеводы. В его составе находятся несколько разных антигенов — нуклеопротеины и гемагглютинин. Снаружи вирус окружен суперкапсидом и дополнительной наружной оболочкой. Poxviruses
Рисунок 2. Вирионы вируса оспы под микроскопом Drug to treat smallpox approved by F.D.A., a move against bioterrorism
У вирусов, вызывавших натуральную оспу, нет природного резервуара и других хозяев, кроме человека. Благодаря этому болезнь удалось ликвидировать — если бы у возбудителя был природный очаг, искоренить его было бы чрезвычайно трудно.
Возможно, мы не узнаем…
…когда появилась натуральная оспа
Считается, что Variola произошла от вируса, который поражал животных, живших в тесном контакте с людьми. Наиболее вероятные кандидаты: Cowpox virus (вирус оспы коров), Monkeypox virus (оспа обезьян), Camelpox virus (оспа верблюдов) и Ectromelia virus (инфицирует грызунов). Но кем бы ни был «прародитель», вирус оспы оставил животных в покое * и «переключился» на людей 16 000 или 68 000 лет назад. Естественно, появление нового вируса еще не означало начала эпидемий. Для их развития должно было сформироваться большое сообщество, которое может постоянно обеспечивать вирусу новых хозяев (учитывая высокую смертность, оспа могла успешно циркулировать только в эру появления древних государств).
* — Несмотря на то, что животные натуральной оспой не болеют, ею можно заразить некоторые виды обезьян.
…как давно начали болеть оспой
- В книге Smallpox and Its Eradication ВОЗ относит начало оспенных вспышек к глубокой древности: «Как только земледелие позволило значительно увеличить человеческую популяцию, могли появиться первые случаи. Вполне возможно, это произошло около 6000 лет назад. Скорее всего, они возникли в Древнем Египте или Индии» [5].
- Родиной оспы могла стать Месопотамия в V тысячелетии до нашей эры. Оттуда вирус легко мог распространиться на другие древние государства, в том числе на Египет [5].
- Археологические находки позволяют сделать вывод, что оспой болели уже в III веке до н.э.: папирусы с описанием похожей болезни датируются 3730–3710 годами до рождества Христова. Кроме того, были найдены древнеегипетские мумии со следами, очень похожими на оспины (рис. 3). Эти находки позволяют предположить, что оспой люди болели по крайней мере в течение 2000 лет [2, стр. 118].
Рисунок 3. Мумия Рамзеса V, умершего в 1157 году до н.э., хранится в каирском археологическом музее в стеклянном коробе. Администрация и египетские власти всячески препятствуют попыткам ученых сделать генетический анализ оспин, опасаясь за сохранность экспоната. Mummy of Ramesses V
- Некоторые историки предполагают, что именно оспа могла стать причиной опустошительного мора в Афинах в 430 году до н.э. [5], а также была известна как Антонинова чума, вспыхнувшая на закате Римской империи в 165–180 годах после рождества Христова и унесшая жизни примерно 3,5–7 миллионов человек, включая императора Марка Аврелия. Но так как в древности не существовало классификации сыпевых заболеваний, а описание Антониновой чумы не очень похоже на оспу, точно определить, что это была за болезнь, невозможно.
- Вирусную ДНК Variola выделили из останков людей, датированных 600–1050 годами н.э. (находки были сделаны на территории современных Дании и России).
- С точки зрения эволюции Variola major интересна находка мумии ребенка, захороненного в подземельях костела Святого Духа в Вильнюсе примерно в 1655 году. Ученым удалось выделить образцы ДНК вируса, изучив которые, они пришли к выводу, что временные рамки его эволюции более поздние, чем считается: «…несоответствие между предполагаемыми датами молекулярных часов и ретроспективным анализом предполагает, что если описанные в исторических хрониках заболевания действительно были оспой, эти ранние случаи вызвали вирусные линии, которые не циркулировали на момент искоренения оспы в 1970-х годах». Это не значит, в древности ею не болели — вполне возможно, что к XVII веку вирус мутировал и стал более опасным. Это совпадает с историческими данными о крупных смертоносных эпидемиях оспы в Европе, которые произошли как раз в то время (эпидемия в Лондоне 1632 года и др.) [6]. Данное предположение подтверждает и лингвистика: именно в XVI веке в Англии оспу начали называть small pox («малая оспа»), чтобы отличать от «великой оспы» (Great pox) — сифилиса.
Первое достоверное описание оспы встречается в китайских источниках, датированных IV веком н.э. В VI веке она поразила Японию, где погубила более 30% населения [5]. В Х веке знаменитый персидский медик Абу Бакр Мухамад ибн Закария ар-Рази, которого в Европе знали как Разеса (Rhases), оставил классическое описание этой болезни. Латинское название Variola появилось в V веке н.э.: епископ Маркус из Авицента, живший недалеко от Лозанны, этим словом обозначил болезнь с сильной лихорадкой и сыпью из гнойничков, которые в конце концов покрываются струпьями и отпадают.
К XVI–XVII векам оспа распространилась по миру: ею болели в Азии, Африке, Европе и даже Америке. В Новый Свет вирус завезли испанские колонизаторы и вполне возможно, что он довольно быстро сократил никогда не знавшее его местное население. Потери среди коренных американцев оценить крайне сложно: по одним данным всего за полгода от оспы погибла половина населения Мексики, другие исследователи оценивают потери в размере 8,5 млн человек в течение 10 лет [2, стр. 237]. Не было оспы лишь в Австралии (и то до 1789 года).
Нелегкая болезнь
Чаще всего вариолой заражались воздушно-капельным путем во время контакта или ухаживая за больным. Инкубационный период обычно составлял 10–14 дней, но мог длиться и до 19. Болезнь начиналась с лихорадки, головных болей, иногда рвоты. На 4–5 день во рту и на лице появлялась сыпь: пятнышки, которые быстро превращались в язвочки, в течение суток распространяясь на руки и ноги (рис. 4). На этой стадии больной был наиболее заразен. На 6–8 день язвочки наполнялись гноем (на этой стадии их называли пустулами). Обычно после появления сыпи температура снижалась, и при благоприятных обстоятельствах больной шел на поправку. Однако длилось это достаточно долго (в среднем около месяца).
Рисунок 4. Оспенная сыпь (Variola major): а — на 3-й день; б — на 5-й; в — на 7-й; г — на 20-й день (несмотря на остановившийся взгляд, ребенок жив). [2, стр. 8–18]
«Различают три формы болезни, — рассказывал в книге «Беседы о вирусах» знаменитый советский вирусолог А.А. Смородинцев. — Первая, так называемая типичная оспа, характерна тем, что вначале сыпь имеет вид красных пятнышек размером с булавочную головку. Затем они очень быстро увеличиваются в размере. На месте покраснения образуются пузырьки, наполненные жидкостью. Через 6–8 дней туда проникают микробы, и пузырьки наполняются гнойным содержимым. Позднее гнойники подсыхают, и образуются корки, которые впоследствии отваливаются. Более тяжелой является сливная оспа, при которой сыпь сливается в единое целое. Наиболее опасна третья форма оспы — геморрагическая *. В этом случае возникают большие зоны подкожных кровоизлияний, покрывающие лицо, руки и ноги» [7].
* — Знаменитая «черная оспа» — variola nigra — возникала примерно у 2% заболевших (преимущественно взрослых).
Смертность от оспы оценивается в среднем в 30%, то есть погибали 3 из 10 заболевших. Наиболее смертоносной была геморрагическая форма, которая уносила жизни 75–100% заболевших (особенно тяжело она протекала у беременных). Высокая смертность была среди маленьких детей до 5 лет (рис. 5).
Рисунок 5. Смертность от Variola major в разных возрастных группах: среди непривитых в Индии 1961–1975 годы (а) и в провинции Хида японского острова Хонсю 1771–1851 годы (б). [2, стр. 54, 227]
Близкие дальние родственники
Из четырех кандидатов в возможные «прародители» Variola наиболее интересными являются оспа обезьян и оспа коров.
Оспа обезьян
Эта болезнь до сих пор эндемична в некоторых странах Африки (в 2020 году началась очередная вспышка в Демократической Республике Конго: к концу августа было зафиксировано 3567 заболевших, 132 человека скончались). Поскольку она протекает примерно так же, как и натуральная оспа, а геномы обоих вирусов довольно похожи, возможно, именно Monkeypox virus является предком Variola. Хотя в этом случае правильнее было бы сказать, что вирус прото-оспы обезьян мог эволюционировать в вирус прото-натуральной оспы. Однако есть загвоздка: сейчас Monkeypox virus вызывает заболевание только на территории тропических лесов Центральной и Западной Африки, которые никогда не были густонаселены, поэтому непонятно, как он мог оказаться в древней Индии или в долине Нила 4000–2000 лет назад (если принять за истину гипотезу, что древние цивилизации болели оспой).
Тем не менее нет ничего невозможного: в период 9000–2000 лет до н.э. Сахара и Сахель не были такими засушливыми — скорее представляли собой саванну, по которой перемещались популяции слонов, жирафов и древних людей [2, стр. 118]. Могли ли представители этих племен стать разносчиками нового вируса и принести его в Древний Египет, будучи, например, рабами? Сказать трудно, но такая вероятность не исключена. Кроме того, у этих вирусов есть одно любопытное сходство: оспа обезьян тоже вызывает разные по тяжести течения заболевания среди людей. Клиническая картина зависит от региона обитания обезьян-переносчиков: в бассейне реки Конго свирепствует довольно опасный вариант вируса, тогда как в Западной Африке болезнь обычно протекает легко [1].
Долгое время оспе обезьян не уделяли особого внимания — считалось, что она неопасна и малоконтагиозна. Однако смертность в 10–11% заставила ВОЗ вплоть до середины 1990-х годов проводить вакцинацию населения африканских тропических лесов. Из-за эпидемии ВИЧ прививки живой осповакциной стали небезопасны (живые вакцины противопоказаны при первичных иммунодефицитах), и программу пришлось свернуть. Сейчас оспа обезьян заметно активизировалась и в начале 2000-х даже была завезена в США вместе с дикими африканскими грызунами! Заболели 82 человека из 11 штатов [8]!
Оспа коров
Этот вирус оказал неоценимую услугу человечеству, став «материалом» для первой противооспенной вакцины *. Несмотря на отсылку в названии к крупному рогатому скоту, Cowpox virus может инфицировать разных животных: грызунов, кошек, собак и др. (в том числе крупных, например, слонов). Человек тоже заражается ею, но, в отличие от животных, люди болеют мягко, без осложнений, за исключением больных с иммунодефицитами. В 1991 году был описан случай коровьей оспы с летальным исходом у 18-летнего юноши из Германии. Он принимал иммуносупрессивные препараты, и болезнь протекала у него как генерализованная инфекция, с поражением легких. Больной скончался от легочной эмболии в палате интенсивной терапии [1].
* — Термин «вакцина» Эдвард Дженнер образовал от латинского слова Vacca — корова.
Коровья оспа имеет больше шансов считаться прародителем натуральной хотя бы потому, что коровы были домашними животными аж со времен неолита (примерно 10 000 лет назад). Однако геном Cowpox virus — крупнейшего изо всех ортопоксвирусов — довольно сильно отличается от генома Variola [2, стр. 118].
Неравная борьба
Давно было замечено, что переболевшие оспой повторно ею не заболевали [2, стр. 210], поэтому появилась идея прививать болезнь с помощью инокуляций или, как их стали называть позже, вариоляций (variolation). Считается, что первые вариоляции появились в VIII веке н.э. в Индии и в Х веке в Китае [2, стр. 5]. Вполне возможно, что их практиковали северные славяне и скандинавы.
Прививали оспу по-разному: самым распространенным способом было занесение с помощью ножа или иглы с ниткой содержимого оспенных пузырьков больного под кожу здорового человека; иногда вскрывали оспенный пузырек и, смочив его содержимым кусочек материи, касались им ноздрей прививаемого. Во время «легких эпидемий» детей оборачивали простынями больных оспой в надежде, что те перенесут болезнь в легкой форме. В отличие от вакцинации, смысл вариоляции в том, чтобы заразить неболевшего человека небольшой дозой патогенного, неослабленного, вируса.
Наиболее популярны вариоляции были в Азии (в Африке их, кстати, тоже практиковали вплоть до 1970-х годов). Ни о какой ликвидации инфекции речи не шло (уменьшить заболеваемость с их помощью было невозможно — привитые были заразны): прививать оспу начали в том числе и потому, что в этих регионах высоко ценилась красота, а вариола оставляла по себе безобразные шрамы на теле выживших. В борьбе за место под солнцем преимущество получали те, кто не имел подобных отметин. Однако вариоляции были сопряжены с риском: привитые иногда тяжело заболевали, бывало и умирали. К тому же они не всегда оберегали от последующего заболевания, хотя чаще всего оно протекало значительно мягче (рис. 6). Об эффективности этой процедуры можно судить по данным эпидемии 1797 года в Мексике: смертность среди привитых (3300 человек) составила 3,5% по сравнению с 18,5% среди 58 000 непривитых [2, стр. 237].
Рисунок 6. Течение Variola major средней тяжести у непривитого (а), привитого с помощью вариоляции (б) и вакцинированного (в) [2, стр. 41]
В Европе об оспенных прививках не знали вплоть до XVIII века. То ли европейцам было наплевать на внешний вид, то ли оспа казалась им не такой жестокой *, то ли вариола, действительно, появилась в Европе довольно поздно… В Старый Свет вариоляции «привезла» жена английского посла леди Мэри Монтегю (рис. 7), которая узнала о них во время поездки в Турцию в 1716–1718 годах, и первой из европейцев привила своих детей **. Постепенно они стали практиковаться по всей Европе, позже — в Америке.
* — Это странно, так как в XVII веке в Англии «хозяйствовала» только Variola major, и, по оценкам историков, оспенные эпидемии в европейских городах ежегодно уносили до 10% населения [2, стр. 5].
** — Скорее всего, вариоляции появились в Турции благодаря кавказским женщинам, которые очень ценились в султанских гаремах.
Рисунок 7. Леди Мэри Монтегю (1689–1762) так описывала прививки против оспы в Турции: «Для этой цели собираются люди (обычно 15 или 16 человек), к ним приходит старуха с ореховой скорлупой, наполненной оспенным материалом. С помощью большой иглы она заносит заразу людям в вену, а после перевязывает рану. Процедуру повторяют 4 или 5 раз. (…) Дети и молодые люди проводят вместе всю оставшуюся часть дня. Затем лихорадка начинает их захватывать, и они лежат в кроватях два дня, редко три. У них очень редко появляются шрамы на лице, болезнь проходит легко, на восьмой день они чувствуют себя прекрасно». [2, стр. 259]
Так как летальность при вариоляциях составляла около 2%, люди их побаивались. Разумеется, были и отказывавшиеся, поэтому уже тогда существовало два лагеря, пытавшихся вразумить друг друга. Одним из ярых сторонников вариоляций был Бенджамин Франклин, непривитый сын которого умер от оспы в 1736 году: «До сих пор я горько сожалею, что не привил его (мальчик страдал от “флюса” — затяжного поноса, что стало отводом от прививки). Я упоминаю об этом для родителей, которые не хотят прививать детей, полагая, что никогда не простят себе, если ребенок умрет из-за прививки. Мой пример показывает, что сожаление может быть одинаковым в любом случае, и выбрать следует то, что безопаснее».
Новая эра
В 1796 году жизнь заиграла новыми красками: 14 мая английский врач Эдвард Дженнер (рис. 8) привил коровью оспу 8-летнему Джеймсу Фиппсу, а через полтора месяца безрезультатно пытался заразить его натуральной, [2, стр. 258]. Мальчик был невосприимчив к возбудителю, однако тогда это открытие прошло практически незамеченным, и в том году в одном только Лондоне от оспы умерло более 3500 человек.
Рисунок 8. Эдвард Дженнер (1749–1823). В монографии The origin of the vaccine inoculation (1801) Дженнер рассказывал: «Мое исследование природы коровьей оспы началось более 25 лет назад. Мое внимание к этой необычной болезни сначала привлекло наблюдение, что среди тех, кого я призывал сделать вариоляцию, многие оказались резистентны к оспе. Они утверждали, что заразились от дойных коров и перенесли заболевание, которое называется коровьей оспой. Я выяснил, что эта болезнь известна на молочных фермах с незапамятных времен, и среди фермеров бытовало расплывчатое мнение о том, что она является профилактикой оспы». [2, стр. 259]
Революция совершалась долго: Дженнеру постоянно приходилось бороться с возражениями и даже за собственные деньги издать брошюру о своих экспериментах *. Невзирая на то, что прививки коровьей оспой не были его ноу-хау **, именно Дженнер сделал вакцинацию, не побоюсь этого слова, достоянием человечества.
* — Речь идет об изданной в 1798 году книге Inquiry Into the Causes and Effects of Variolae Vaccinae, в которой Дженнер обобщил 25-летний опыт наблюдений и экспериментов.
** — Одним из первых известных случаев вариоляции коровьей оспой для предотвращения натуральной, был «опыт» британского фермера Бенджамина Джести. В 1774 году он привил своих детей и жену [10]. Соседи были возмущены: у миссис Джести поднялась температура, у детей появились воспаленные участки, зато никто из них (в отличие от соседей) не заболел.
Первые прививки коровьей оспой проводили примерно так же, как и натуральной: вскрывали один из пузырьков у заболевшего человека или животного и с помощью ножа заносили его содержимое под кожу прививаемого. Первым «донором» стала доярка Сара Нелмс, которая заразилась от коровы по имени Блоссом. Ее шкура (коровы, а не миссис Нелмс) висит на стене медицинской школы Святого Георгия.
Так как коровья оспа очень редко вызывает тяжелое заболевание у людей, вакцинация была значительно безопаснее вариоляций. Но все равно у некоторых привитых возникали осложнения вплоть до смертельных (о том, что оспа коров может быть смертельно опасна для людей с иммунодефицитами, написано выше). Поэтому вакцинация не вызвала особого энтузиазма у многих жителей Англии. К тому же люди боялись, что после прививок их дети обзаведутся рогами, копытами и коровьим хвостом. Церковь тоже усматривала в вакцинации противодействие божьему помыслу, но Дженнер был уверен, что «жалкие попытки нескольких человек обесценить новую методику быстро уйдут в небытие». Что ж: общественное признание «методика» получила спустя 12 лет, в 1808 году, а массовые прививки начались только после эпидемии 1840 года. В этом плане Великобритания отставала от других европейских государств: в Баварии закон об обязательной вакцинации младенцев был принят в 1807 году, в Дании — в 1810-м, в Норвегии — в 1811-м, в Богемии и России — в 1812-м [2, стр. 247].
Эдвард Дженнер считал, что успешная вакцинация (когда на плече привитого остается шрам) должна обеспечивать пожизненную защиту. Пока привитых было мало, и оспа продолжала циркулировать, скорее всего, так и было: постоянные «встречи» с вирусом вызывали у привитых стертые или бессимптомные заболевания, увеличивая срок защиты. Но как только эпидемии поутихли, стало ясно, что прививка защищает около пяти лет (хотя некоторая защита оставалась в течении 30 лет), поэтому в 1830-х годах в Европе начали делать ревакцинации [2, стр. 148]. И все равно прививки работали: в Швеции количество смертей от оспы сократилось с 12 000 в 1800 году до одиннадцати в 1822 году! В Дании не было зарегистрировано ни одной смерти от оспы в течение 1811–1818 годов… При этом в России с 1804 по 1810 годы ею заболело около 8 млн человек, 827 000 из которых скончались [2, стр. 231]. Не удивительно, что в 1812 году в нашей стране вакцинация стала обязательной, благодаря чему в первые годы привили 1 250 000 человек [7].
Как прививали оспу
В то время прививки были довольно сложной процедурой: их делали методом «от руки к руке» (рис. 9а). Дженнер и его последователи собирали лимфу и оспенные корочки у привитых людей, растирали их, высушивали и хранили в качестве прививочного материала. Тогда считалось, что при такой «передаче» вирус не ослабевал, а врач будет избавлен от беготни по фермам в поисках больных коров. Это было удобно, но, как оказалось, при пассажах от привитого к привитому, вирус постепенно терял свои свойства, поэтому в 1840–1860 годах вновь вернулись к практике вакцинации оспенными корочками коров. К тому же это помогало снизить вероятность передачи кожных инфекций.
В 1890-х годах техника вакцинации была усовершенствована: в Англии, Франции и Германии противооспенную вакцину стали готовить в специальных институтах (рис. 9б). «Материалом» служили корочки и лимфа отобранных телят с отличной родословной, а во избежание передачи кожных болезней вакцинный материал обрабатывали глицерином. Такую вакцину называли глицеринизированной [2, стр. 213, 247], [7].
Рисунок 9а. Прививки «от руки к руке». Картина «Барон Жан Луи Алиберт (1768–1837) проводит вакцинацию против оспы в замке Лианкур», ок. 1820; художник Констант Иосиф Десборд.
Рисунок 9б. Бесплатная вакцинация во Франции, 1905 год The Rise and Fall of Smallpox
А что же эпидемии? Они, несмотря на прививки, продолжались (табл. 1). Большую роль в этом сыграл человеческий фактор: как только заболеваемость оспой снизилась, люди стали реже прививаться (ну прямо как сейчас с корью [11]). Учитывая этот факт и недлительный иммунитет после одной прививки, во время Франко-прусской войны 1870–1871 годов по Европе прокатилась еще одна (последняя) эпидемия оспы. Количество заболевших и умерших зависело от уровня вакцинации: например, в прусской армии, где солдат ревакцинировали каждые 7 лет, заболевших было 8463 человека, из них погибло 457 (5,4%). У непривитых французов заболеваемость зашкаливала: 125 000 заболевших и 18,7% летальных исходов [2, стр. 232].
Таблица 1. Эпидемии оспы в XIX веке после введения вакцинации. Источник: Wikipedia.
| Годы | Страна | Приблизительное количество погибших |
| 1828–1829 | Новый южный Уэльс, Австралия | 19 000 |
| 1824–1829 | Европа | Нет данных |
| 1837–1840 | Европа | Нет данных |
| 1837 | США и Канада | 17 000 |
| 1840 | Южная Африка | Нет данных |
| 1857 | Штат Виктория, Австралия | Нет данных |
| 1862–1863 | Британская Колумбия, Канада | 32 000 |
| 1870–1875 | Европа | 500 000 |
| 1885 | Монреаль, Канада | 3164 |
Вакцинация против оспы в Америке
После того, как испанцы завезли вирус в Америку, на новом континенте начали вспыхивать ужасающие эпидемии. И хотя вариоляции были «перевезены» в Новый Свет, в 1728 году население относилось к ним с опаской. Более-менее регулярно их проводили только в армии. И то эту практику ввели лишь после поражения повстанцев во главе с Джорджем Вашингтоном из-за эпидемии оспы в 1766 году в Квебеке (их противники — британские войска — подвергались поголовной вариоляции и сильно не пострадали [7]).
В 1800 году в США появилась вакцина Дженнера: английский врач Д. Летсом послал партию вакцинного материала профессору медицины Гарвардского университета Бенджамину Уотерхаузу. Первым делом Уотерхауз поставил эксперимент на семерых из своих тринадцати детей. У шестерых возникли характерные оспины. После этого он заразил одного из них натуральной оспой — мальчик не заболел. Это очень впечатлило профессора, но на всякий случай он решил перестраховаться и поместил его в одну комнату с заболевшим. Вакцинация выдержала и это испытание. Тогда Уотерхауз начал проводить широкую прививочную кампанию (не удивлюсь, если, как и многие современные врачи, он восклицал: «Я прививаю своих детей!») и неплохо на этом заработал.
Часть британской вакцины при помощи президента Джефферсона была распределена среди врачей южных штатов. Вакцинация распространилась по всей стране, но особую популярность приобрела после Бостонского опыта: 16 августа 1802 года 19 мальчиков привили коровьей оспой, через три месяца их заразили натуральной. Никто из привитых не заболел. В этом эксперименте была группа контроля из двух непривитых, которые заболели оспой после вариоляции. Но на этом опыт не закончился: привитым детям повторно ввели вирус из оспин мальчиков «группы контроля». Привитые остались здоровы. За ходом эксперимента следил не только весь Бостон, но и отдел здравоохранения, который в итоге рекомендовал прививки населению [7]. «Из исторических хроник будущие поколения будут знать только то, что отвратительная оспа существовала и была искоренена вами», — писал Томас Джефферсон Эдварду Дженнеру в 1806 году.
Победа
В начале ХХ века многим европейским государствам было не до оспы — войны и эпидемия холеры, а позже гриппа, затмили все остальные проблемы. Больных оспой часто даже не регистрировали! И только после 1926 года было принято решение хотя бы фиксировать вспышки этой инфекции. Трудно поверить, что это происходило через 120 лет после изобретения вакцины!
Серьезных успехов в борьбе с болезнью удалось добиться только в СССР, где вакцинация (оспопрививание) была обязательной с 1919 года. Советской России понадобилось всего 17 лет, чтобы покончить с оспой на своей территории. А в других государствах (в том числе и прогрессивных) ею продолжали болеть тысячи и десятки тысяч человек! Огромным препятствием на пути глобальной ликвидации инфекции стали вариоляции, которые широко применялись в азиатских и африканских странах.
К середине 1950-х годов в нашем полку прибыло: оспу наконец-то искоренили в развитых странах Европы и Северной Америки, а в начале 1960-х встал вопрос о полной ликвидации болезни — Intensified Smallpox Eradication Programme под эгидой ВОЗ. Для этого было необходимо привить население трех десятков стран (рис. 10), отслеживать вспышки и препятствовать вариоляциям *. Программа стартовала в январе 1967 года.
* — Одновременно во многих африканских странах проходила и кампания по вакцинации против кори [2, стр. 407].
Рисунок 10а. Страны мира, в которых к 1967 году фиксировалась оспа [2, стр. 519]
Рисунок 10б. Количество эпидемичных по оспе стран к 1971 году [2, стр. 527]
Рисунок 10в. Последнее «прибежище» оспы (1975 год) [2, стр. 535]
Стоило это безумных денег (180 млн долларов): в кампании было занято около 150 000 разных специалистов — медиков, лаборантов, пилотов и водителей, которые привили в общей сложности более полумиллиарда человек. Так же нужно было оплачивать транспортировку, лабораторные анализы и работу местных информаторов (как только ВОЗ объявила о вознаграждении за каждый подтвержденный случай оспы, местное население активно включилось в работу).
Самые знаменитые вспышки оспы в ХХ веке
За 20 лет с 1959 по 1978 год в Европу более 30 раз завозили оспу из эпидемичных стран (в основном Индии, Афганистана и Пакистана). Всего заболело 573 человека. Вспышки фиксировались практически каждый год, но основное количество пришлось на начало 1960-х годов. Самыми крупными были вспышки 1963 года в Польше (99 заболевших) и 1972 года в Югославии (175 инфицированных). В обоих случаях был завоз в ГДР (по одному заболевшему). Так же в 1962 была вспышка в Великобритании (47 случаев) и 1956–1960 годах в Москве [2, стр. 1073].
Вспышка оспы в Москве зимой 1959–1960 годов
Во время поездки в Индию в 1959 году художник-график Алексей Кокорекин заразился оспой (за 2 недели до командировки его привили, но шрам после вакцинации не образовался). Он заболел через пару дней после возвращения в Москву и вызвал врача. Врач заподозрил грипп, назначил постельный режим, но вскоре художника госпитализировали в инфекционное отделение Боткинской больницы. Несмотря на то, что его осматривал врач-инфекционист, об оспе не было и речи: диагностировали острый аллергический дерматит (надо сказать, что лечили Кокорекина аж четырьмя антибиотиками). Вскоре больной умер от сепсиса и множественных кровоизлияний. На вскрытии было подозрение на токсическую чуму, однако позже этот диагноз опровергли.
Первые заболевшие оспой появились в Москве через 13 суток после смерти Кокорекина (по приезду он успел проконтактировать с родственниками, друзьями и коллегами). Позже выяснилось, что от него заразились 46 человек — знакомые, пациенты Боткинской больницы и врачи. 33 человека переболели в легкой форме, у семерых было состояние средней тяжести, у 6 — тяжелая форма болезни; трое, включая самого Кокорекина, скончались [1].
Вспышка в Югославии зимой 1972 года
Первым зараженным и главным разносчиком инфекции стал мусульманский священник Ибрагим Хоте из деревни Даньяне, в 20 км к северо-востоку от Джяковицы (автономная провинция Косово). Он заболел на следующий день после возвращения с хаджа в Мекку (домой вернулся 16 февраля 1972 года на рейсовом автобусе). Причиной болезни посчитал усталость после утомительной поездки и забыл об этом. Сыпи у него не было, в автобусе никто не заразился, никаких подозрений на оспу не было. Однако он заразил 11 человек (друзья и близкие родственники, которые пришли навестить его после паломничества): 9 из Косово и по одному из близлежащих деревень. Оспа «расползалась» по провинции, но об этом еще никто не знал.
Первое подозрение появилось спустя месяц: 14 марта в отделении больницы в Призрене оспу диагностировали у четырех пациентов, прибывших из Даньяне. В тот же день еще четырем людям, поступившим в больницу Джяковицы, поставили этот диагноз. Всего в Косово заболели 124 человека, 26 скончалось [2, стр. 1091–1092]. Вспышка в провинции закончилась, но по трагическому стечению обстоятельств заболело еще три десятка человек из других регионов страны.
21 февраля в Джяковице побывал молодой учитель из деревни под Нови-Пазаром. Возможно, он контактировал с Хоте, но установить этот факт не удалось. 3 марта у него поднялась температура, через два дня на фоне терапии пенициллином появилась сыпь. 7 марта вместе с братом он поехал на автобусе в больницу в город Чатаке, а вскоре в тяжелом состоянии его доставили на скорой в Белградское отделение дерматологии и венерических болезней (в машине вместе с ним ехала беременная женщина; к счастью, она не заразилась). Там учителя не изолировали — показывали сотрудникам и студентам, как пациента с необычной аллергической реакций на пенициллин (к этому времени у него уже развилась геморрагическая форма болезни). 10 марта в отделении белградской хирургической клиники он скончался. 20 марта у его брата появилась сыпь. К тому времени об оспе в Косово знали все врачи, поэтому 21 марта ему поставили диагноз (тогда же стало понятно, от чего скончался его брат). Расследование показало, что учитель заразил 38 человек (в основном медиков и пациентов тех четырех больниц, в которых его безуспешно лечили), 8 из них умерли.
Был введен карантин и началась всеобщая вакцинация в Сербии, Косово и нескольких других регионах (10 млн человек — рис. 11). Результатом паломничества в Мекку стало 175 зараженных (в том числе 12 детей до года и 15 — до 6 лет), из которых 35 погибли (из них 8 детей до года и 3 ребенка от года до 6 лет). Среди зараженных было 105 (60%) ранее привитых и четверо с неизвестным статусом. Смертность во время вспышки равнялась 20%; самым высоким показатель летальности оказался в группе детей до года — 67% и молодых людей 15–19 лет — 23%.
Рисунок 11а. Очередь на вакцинацию во время эпидемии в Косово. Югославия, 1972 год. Az utolsó feketehimlő-járvány Európában
Рисунок 11б. Подворовые обходы (осмотр, вакцинация) в Косово 1972 год Az utolsó feketehimlő-járvány Európában
Дополнительную сложность представляла вакцина. В начале ХХ века ее стали производить фармацевтические компании. Это позволило улучшить качество, а также разработать новые методы производства и введения препарата. Первым новшеством (в развитых странах) стало введение санитарного (в том числе и ветеринарного) контроля за животными, у которых брали оспенные корочки: их проверяли на разные инфекции, мыли, кое-где даже дезинфицировали кожу. Кроме того, для более эффективной борьбы с микроорганизмами и минимизации сроков производства в глицеринизированную вакцину начали добавлять фенол. Не было только общих стандартов качества вакцины, поэтому препараты разных производителей могли сильно отличаться друг от друга. Международный контроль качества ввели после конференции ВОЗ 1967 года [2, стр. 279], когда появились контрольные лаборатории ВОЗ в Канаде, СССР и Нидерландах.
Так как ВОЗ собиралась прививать население жарких стран, жидкая вакцина не годилась: она была очень чувствительна к теплу и быстро теряла свои свойства при нагревании. Ей на смену пришла сухая (лиофилизированная), которую замораживали и высушивали в вакууме; для сохранения иммуногенных свойств при хранении в нее стали добавлять стабилизаторы [7]. Несмотря на то, что сухая вакцина тоже требовала минусовых температур для транспортировки и длительного хранения, ее было гораздо удобнее перевозить и прививать в жарком климате. Благодаря Connaught Laboratories — некоммерческой организации общественного здравоохранения из Торонто — у нас есть возможность увидеть, как производили такую вакцину, а также ознакомиться с разными техниками вакцинации (видео 1).
Видео 1. Производство противооспенной вакцины и разные методы ее введения (1966 год)
Хотя к тому времени появилось много инъекционных вакцин *, противооспенную прививали по-старинке: заносили вирус под кожу специальным ножом-скарификатором или раздвоенной иглой (видео 1). Если бы во время ликвидации использовали эти методы, кампания растянулась бы на долгие-долгие годы. Поэтому были разработаны специальные безигольные инжекторы (jet injector), позволявшие прививать 500 и даже 1000 человек в час [2, стр. 406]. С помощью сжатого воздуха они впрыскивали вакцину под кожу. Инжектор не требовал длительной стерилизации — его было достаточно промыть спиртом и водой.
* – Об этих и других вакцинах календаря прививок подробно рассказано в спецпроекте «Биомолекулы» «Вакцинация».
Вакцинный вирус и побочные реакции на прививки
Вакцину против оспы до сих пор производят, хотя и в ограниченных количествах. В основном ею прививают военных, так как существует теоретическая вероятность использования вируса оспы или оспы обезьян в качестве биологического оружия. Вакцина живая; стимулирует как гуморальный, так и клеточный иммунитет, длительность защиты — 3–5 лет. Производят ее на основе лимфы телят, в качестве вакцинного вируса используют Vaccinia из семейства Orthopoxvirus (рис. 12). Это двухцепочечный ДНК-вирус с широким кругом носителей; известно множество его штаммов, обладающих различными биологическими свойствами [3].
Рисунок 12. Строение Vaccinia. Слева: электронная фотография вируса. Справа: его строение. [12]
По сравнению другими вакцинами, противооспенная довольно реактогенна. К тому же вакцинный вирус может передаваться контактным и вызывать серьезные (вплоть до смертельных) реакции у младенцев и маленьких детей. Поэтому против оспы запрещено прививать кормящих матерей, беременных женщин и детей младше года. Кроме того, привитый должен либо полностью отказаться от контактов с маленькими детьми и беременными/кормящими, либо неукоснительно соблюдать правила безопасности до тех пор, пока на месте прививки не образуется струп (через некоторое время после вакцинации на руке появляется язвочка размером с 10-центовую монету, жидкость и корки из которой заразны, поэтому ее необходимо закрывать чистой повязкой и, конечно же, мыть руки после перевязки). Впрочем, правила безопасности необходимо соблюдать в любом случае, так как самым частым побочным эффектом является занесение вакцинного вируса на слизистые.
Общие реакции на введение современной вакцины против оспы: зуд, увеличение лимфатических узлов, боль в месте введения, высокая температура, головная боль, боль в теле, легкая сыпь (вариолоид), утомляемость, бактериальный инфекционный процесс в месте введения.
Серьезные реакции на прививку: проблемы с сердцем, отек головного или спинного мозга, тяжелые кожные заболевания, распространение вируса на другие части тела, передача контактному, тяжелая аллергическая реакция, смерть, случайное инфицирование глаз, которое может привести к отеку роговицы, помутнению зрения и даже слепоте.
Так как в статье упоминаются вакцины, применяемые в 1960-х годах, посмотрим, какие реакции отмечались в то время. Тяжелые побочные эффекты, по данным Эпидемиологического центра в Висконсине, США: смерть (1 на миллион доз), прогрессирующая вакцинная инфекция, в том числе смертельная (1,5 на миллион доз — в основном у людей с иммунодефицитами); экзема разной тяжести (39 на миллион доз — обычно возникала у людей, имеющих кожные проблемы), поствакциниальный энцефалит (12 на миллион доз); генерализованная вакцинная инфекция (241 на миллион доз). Поствакцинальные осложнения (ПВО) в 10 раз чаще возникали у первично привитых; уровень смертности был тоже в четыре раза выше среди вакцинированных первично по сравнению с повторно привитыми. Наиболее частый побочный эффект: непреднамеренное занесение вакцинного вируса в глаза, рот или на гениталии (529 случаев на 1 миллион вакцинаций) [3].
Учитывая обширный список ПВО, предпринимаются попытки разработать ДНК-вакцину, но пока оспу прививают живой лиофилизированной. Для лечения некоторых поствакцинальных реакций применяют иммуноглобулин (VIG), также его могут использовать для предотвращения возможных реакций у людей из группы риска [13].
Через два года после старта кампании случаи заболевания оспой регистрировались только в 23 странах — на 8 меньше, чем в предыдущий год; в пяти из них передача вируса была прервана. Всё шло неплохо до 1971 года, ставшего провальным: в 12 странах, в четырех из которых уже целый год не было заболевших, появились новые случаи, а общее количество больных увеличилось до 52 807 человек. Однако двумя годами позже усилия ВОЗ был вознаграждены: в августе 1973 года Западное полушарие получило сертификат об искоренении оспы (последний заболевший был зарегистрирован весной 1971 года в Рио-де-Жанейро). Осталось всего шесть эндемичных стран: Ботсвана (27 случаев), Непал (227 случаев), Индия, Бангладеш, Эфиопия и Пакистан.
Основная проблема, с которой столкнулась ВОЗ в странах третьего мира, заключалась в том, что большинство жителей не изолировали больных, а их родственники спешили в зараженный дом, чтобы сделать вариоляции. Кроме того, из-за большого количества не нанесенных на карту поселений и мобильности жителей, стало очевидным, что одна только массовая вакцинация проблему не решит. Тогда ВОЗ сделала ставку на работу по выявлению очагов инфекции и вакцинации контактных (в том числе потенциальных). Стали совершенствовать службы оповещения и объявили денежное вознаграждение за каждый лабораторно подтвержденный случай оспы.
Это сработало! В Азии с болезнью было покончено в 1975 году, через два года не стало «черной оспы» — Variola major (рис. 13). Последним прибежищем инфекции стала Эфиопия. Там циркулировал штамм Variola minor, отличавшийся легким течением, что затрудняло диагностику. К тому же из-за «размытости» границ вирус спокойно «путешествовал» в соседнюю Сомали, а оттуда — в свободную от оспы Кению.
Рисунок 13а. Оспа у трехлетней Рахимы Бану из Бангладеш (на фото она вместе с матерью) стала последним известным случаем Variola major. О болезни девочки местной команде Программы ликвидации оспы сообщила восьмилетняя Билкисуннесса, которая получила 250 така вознаграждения. History of Smallpox
Рисунок 13б. Али Маоу Маалин из Сомали был последним человеком, который естественным образом заразился натуральной оспой. 12 октября 1977 года он сопровождал двух больных оспой на машине от больницы до местного отделения. 22 октября у него поднялась температура, 30 октября был поставлен диагноз. Маалин был изолирован и вскоре выздоровел. Он связал свою жизнь с ВОЗ и умер от малярии в 2013 году, работая в кампании по ликвидации полиомиелита. Ali Maow Maalin, global health tragic hero. Thank you for being last
Рисунок 13в. Джанет Паркер стала последней (на сегодняшний день) жертвой оспы. В 1978 году она работала медицинским фотографом в Бирмингемском университете в Англии. Фотолаборатория находилась над отделением медицинской микробиологии, где проводились исследования вируса оспы. Джанет внезапно заболела 11 августа, но то, что это оспа, врачи поняли только через девять дней. Всех родственников и друзей Паркер срочно привили и отправили в карантин. К сожалению, девушка умерла через месяц. Несмотря на проведенную 24 августа 1978 года вакцинацию, ее мать тоже заболела, но перенесла болезнь легко. Однако незадолго до смерти дочери от сердечного приступа скончался ее отец, после чего завлабораторией профессор Генри Бендсон покончил с собой. «Мне жаль, что я обманул доверие, с которым мои друзья и коллеги относились ко мне и моей работе», — написал он в предсмертной записке. Расследование показало, что Джанет заразилась вирусом из лаборатории либо воздушно-капельным путем через систему воздуховодов, либо при прямом контакте в помещении лаборатории (другие сотрудники не заразились, так как им делали прививки). Lessons learned from smallpox outbreak may help Birmingham in coronavirus battle
К осени 1977 года в странах этого «треугольника» зафиксировали более 3000 случаев [2, стр. 536]! Сложная политическая ситуация, нехватка персонала и тяжелые условия работы в пустыне сильно тормозили работу ВОЗ. Зачастую заболевших приходилось искать, что называется, «с собаками». Такой случай, например, произошел в Кении под Рождество 1976 года: из Сомали в гости к матери приехал молодой человек. Вскоре он покрылся подозрительной сыпью, о чем один из жителей сообщил в областной пункт ВОЗ. Но когда через три дня в деревне появилась мобильная бригада, юноша исчез. Учитывая, что он был из семьи кочевников и мог оказаться где угодно, за ним началась настоящая охота. Поисками семьи из 11 человек, где по слухам заболела сестра юноши и ее трое детей, занялись 30 человек медицинского персонала из Кении, семь работников здравоохранения из окружного центра и два эпидемиолога ВОЗ [7]! Через месяц они-таки обнаружили их в одном из оазисов. Естественно, семью взяли под наблюдение, контактных, жителей оазиса и кочевников, обнаруженных в нескольких днях пути, привили.
Однако это были уже единичные случаи. В июле 1978 года ВОЗ объявила премию в 1000 долларов тому, кто сообщит об обнаружении заболевшего оспой. Она так и осталась невыплаченной [2, стр. 538], а 9 декабря 1979 года Глобальная комиссия пришла к выводу, что оспа исчезла с лица Земли (рис. 14).
Рисунок 14. Главные, как бы сейчас сказали, «эффективные менеджеры» Global Smallpox Eradication Program: Майкл Лейн (справа), Дж. Дональд Миллар (слева) и Уильям Фоэг (в центре) позируют после исторического заявления ВОЗ о ликвидации оспы (1980 год). Epidemiologist Who Helped Eradicate Smallpox Dies
Развязка
После всеобщего ликования лаборатории мира, кроме российского «Вектора» и CDC, уничтожили хранящиеся у них образцы вирусов Variola. Тем не менее в 2014 году в исследовательском центре рядом с Вашингтоном было обнаружено шесть забытых кем-то пробирок с вирусами оспы! Естественно, их уничтожили, но кто знает, что хранится на пыльных стеллажах старых лабораторий?
А как же итальянский командировочный, о котором я рассказывала в самом начале? Я не могла продолжать чтение, не придумав хоть какого-нибудь правдоподобного объяснения. В итоге после длительного раздумья сделала ставку на оспу обезьян и… прогадала: «…больной ночью пришел в себя и тут же сбежал из инфекционного бокса и вообще из больницы. Было известно, что он из Калининграда, поэтому поезд на Калининград был остановлен, два вагона отцеплены и оцеплены войсками, а их пассажиры в полном составе отправлены в изоляторы как “контактные”. Туда же свозили всех, с кем так или иначе контактировал пациент в аэропорту и самолете по пути из Италии до момента прибытия в Москву и дальше. Всего по контакту было госпитализировано больше четырехсот человек. Маховик “противочумных” мероприятий стремительно набирал обороты.
Насмерть перепуганный беглец был найден и вновь помещен в спецбокс. Наконец, с ним можно было поговорить. И тут выяснилось, что перед самой командировкой ему сделали прививку от оспы — в то время это было обязательно. Стало ясно, что через десять дней, уже по дороге домой, в Москву, у него развилась реакция — так называемый вариолоид. В довольно тяжелой форме и клинически неотличимый от настоящей оспы. Медики почувствовали одновременно облегчение и разочарование — такой редкий случай в их практике… Было решено считать происшествие незапланированными учениями».
Какое счастье, что с оспой покончено! Хотя нам трудно оценить масштаб и важность ликвидации этой инфекции. Как справедливо заметил руководитель отделения поксвирусов и вируса бешенства в подразделении высокоопасных заболеваний CDC Ингер Дэймон: «Оспа нанесла колоссальный урон человечеству, а усилия по ее ограничению и ликвидации были поистине героическими. Не думаю, что мы когда-либо начнем воспринимать все это как должное».
Список литературы смотрите здесь.
