30 декабря 2019 года был зарегистрирован первый случай коронавирусной инфекции; с тех пор SARS-CoV-2 заразились больше 14 миллионов человек по всему миру. К середине лета 2020-го пандемия Covid-19 охватила всю планету и унесла более 600 тысяч жизней. Объявленный в большинстве стран локдаун резко сократил мировое энергопотребление: из-за запрета на перемещение и изоляции населения многие промышленные предприятия остановили работу, спрос на ископаемое топливо упал, а вместе с ним снизились выбросы СО2. Разбираемся, как меры по борьбе с коронавирусом отразились на климате Земли.
В истории человечества мощные геополитические потрясения и экономические кризисы всегда сопровождались снижением выбросов парниковых газов. Но ни Великая депрессия, ни мировые войны, ни распад Советского Союза не повлияли на эмиссию СО2 так, как пандемия 2020 года.
Если Вторая мировая война сократила выбросы примерно на 1,5 Гт (по другим данным, на 1 Гт), а финансовый кризис 2008 года — на 0,4 Гт, — то в этом году коллапс транспортной отрасли и падение спроса на углеродное топливо может сократить эмиссию на 2,6 Гт. Это в шесть раз больше, чем за кризис 2008-2009 годов. Мировое энергетическое агентство (МЭА) считает этот шок спроса на энергоресурсы крупнейшим за последние 70 лет. Кроме того, вызвавший его производственный спад очистил воздух от краткосрочных загрязнителей (оксидов азота и серы) и повлиял на качество воды в реках и каналах.
Тем не менее, согласно Harvard Business Review, после каждой крупной эпидемии в прошлом («испанки», «азиатского» и «гонконгского» гриппов, SARS) кривая ВВП принимала V-образную форму, то есть после рецессии производство догоняло и перегоняло докризисные показатели. За финансовыми потрясениями и нефтяными кризисами 1970-х и 1980-х тоже следовал быстрый экономический рост. И хотя кризис 2008 года снизил глобальные выбросы СО2 в 2009-м на 1,4%, уже в 2010-м те резко выросли почти на 6%. «Сэкономив» 440 Мт углекислого газа, мы выделили в атмосферу целых 1,612 Мт в попытках восстановить экономику.
«Единственная хорошая новость здесь в том, что мы получили очередное доказательство причастия человека к парниковому эффекту»
Как и предыдущие социально-экономические катастрофы, пандемия 2020 года может привести к краткосрочному падению выбросов СО2, эффект от которого сведут на нет антикризисные меры. Но возможны ли на этот раз структурные изменения в мировой промышленной экологии?
К тому же, наблюдаемое сокращение эмиссии происходит из-за вынужденных — непреднамеренных и нежеланных — ограничений производства и личной свободы граждан. Возможно, такой беспрецедентный расклад больше не повторится: самое время проанализировать, как климат мог бы отреагировать на подобные радикальные меры.
Китай
Локдаун: в отдельных провинциях продлился в среднем два месяца (24 января — 24 марта)
Страна номер один по объемам промышленных выбросов — Китай — сильнее других ощутила последствия карантина. Не только из-за того, что в нескольких провинциях встали промышленность и строительство, но и потому что китайская экономика — из тех, что полагается на один источник энергии больше, чем на другие: 59% энергопотребления внутри страны обеспечивает ископаемый уголь. В канун Нового года спрос на уголь на внутреннем рынке КНР традиционно упал вдвое, увлекая производительность на тот же уровень; но из-за карантина в 2020-м показатели вернулись в норму позже обычного. По итогам первого квартала добыча угля в Китае снизилась на 6,3%, а производство электроэнергии из угля — на 9% по сравнению с 2019 годом; производство цемента сократилось до 30%, а нефтепереработка упала до уровня пятилетней давности.
Все это, по оценке Лаури Милливирта (Lauri Myllyvirta) из независимого Центра исследований энергии и чистого воздуха (CREA), привело к снижению выбросов Китаем углекислого газа на 25% в период с конца января по конец февраля. Это соответствует шестипроцентному падению мировых выбросов за тот же период. Расчеты Милливирта подтвердило исследование, опубликованное в журнале Nature Climate Change в мае.
По данным NASA, одновременно с СО2 в восточных и центральных регионах Китая на 10-30% снизилась концентрация диоксида азота (NO2) — опасного для здоровья газа, источником которого служат автомобильные выхлопы и продукты сгорания на промышленном производстве; при этом NASA отдельно подчеркивает, что устранение одного загрязнителя не делает воздух чистым. В то же время Служба мониторинга атмосферы «Коперник» (CAMS) зафиксировала в воздухе над «карантинной» территорией КНР снижение концентрации и другого опасного вещества — мелкодисперсных взвешенных частиц PM2.5; по сравнению со средними показателями за 2017-2019 годы, в феврале 2020-го этого загрязнителя воздуха стало на 20-30 % меньше.
Но дело в том, что в мае все вернулось к докризисным значениям: об этом сообщают NASA и CREA (по оценкам последней, во время локдауна концентрация PM2.5 в среднем по Китаю снизилась на 33%, а диоксида азота — на 40% по сравнению с аналогичным периодом в прошлом году). Другое исследование показывает, что в период с 23 января по 9 февраля уровень оксидов азота в восточных регионах Китая упал в два раза по сравнению со средним значением в январе, но уже с 10 февраля большинство провинций стали возвращаться к прежним показателям.
По мере выхода из карантина Китай наращивал и производственную мощность; к концу марта угольная электроэнергетика и нефтепереработка страны догнали докризисные темпы, и Лаури Милливирта пришлось скорректировать свой анализ: по новым расчетам, в период с начала февраля до середины марта 2020 года Китай сократил выбросы СО2 на 18%.
В мае снова понадобилась корректировка: угольные электростанции и другая тяжелая промышленность КНР наверстали производственный ритм, и месячные выбросы в стране на 4-5% превысили уровень мая 2019 года. Несмотря на это, годовые выбросы Китая пока остаются на 6% ниже прошлогодних.
Ли Шуо, старший советник по вопросам климата Greenpeace в Восточной Азии, озабочен тем, что ради восстановления экономики Пекин может выделять бюджетные средства на поддержку тяжелой промышленности (в 2009-м так было выделено 586 миллиардов долларов), в результате чего к концу года качество воздуха ухудшится, а объем выбросов СО2 возрастет.
США
Локдаун: вводился в отдельных штатах, продлился в среднем месяц (конец марта — начало мая). В некоторых штатах — до сих пор в силе.
США — вторая страна по объему выбросов парниковых газов. В марте члены исследовательской группы Колумбийского университета, изучающие состав атмосферы в одной из обсерваторий Гарлема, зафиксировали над Нью-Йорком понижение концентрации метана и СО2 на 10%, а угарного газа — до 50% в отдельные дни. Помимо этого, согласно наблюдениям со спутника NASA Aura, в марте уровень NO2 в воздухе над северо-восточным побережьем США упал на 30% по сравнению с аналогичным среднемесячным значением в 2015-2019 годах. В апреле выбросы в целом по стране снизились на треть, наибольшее падение наблюдалось в штатах Калифорния и Вашингтон.
Согласно июньскому отчету независимой аналитической компании Rystad Energy, в США спрос на нефть в 2020 году упал на 12% по сравнению с 2019-м, на автомобильное топливо — на 10%. Так как, по данным Агентства по охране окружающей среды США, транспорт — главный источник парниковых газов в стране, а пассажирский транспорт в ответе за 60% этих выбросов, даже краткосрочный перерыв в дорожном движении оказал бы ощутимый эффект на объем национальной эмиссии. Нью-йоркская транспортная компания Metropolitan Transportation Authority сообщает, что в апреле и мае число пассажиров метро сократилось на 90% по сравнению с прошлым годом, а в городских автобусах стало ездить на 70-80% меньше пассажиров. Тем не менее начиная с мая пассажиропоток стал медленно, но верно возвращаться к норме.
Для Соединенных Штатов Федеральное агентство энергетической информации (EIA) прогнозирует в 2020 году падение цен на нефть, спроса на авиатопливо на 31%, на природный газ — на 3%, а также сокращение угледобычи на 29% (все данные приведены в сравнении с 2019-м). При этом связанные с энергетикой выбросы СО2 снизятся на 12,2% в 2020 году — и снова повысятся на 6% в 2021-м. Этот прогноз во многом зависит от того, как будет протекать пандемия и какой ущерб она нанесет экономике.
Индия
Локдаун: общенациональный (25 марта — 30 мая), продолжился в отдельных штатах.
В марте 2020 года индийское правительство отправило на строгий карантин 1,3 миллиарда своих граждан. Потребление электроэнергии в стране упало на 9,2%, и в апреле страна выбросила в атмосферу в среднем на 26% меньше углекислого газа. Изображения, полученные со спутника Copernicus Sentinel-5P, демонстрируют разницу в средней концентрации NO2 за три месяца до и за месяц во время локдауна: по сравнению с аналогичными периодами в 2019 году видно значительное улучшение качества воздуха. В таких городах, как Мумбай и Нью-Дели, падение уровня NO2 достигало 40-50% от прошлогодних значений.
Россия
Локдаун: режим самоизоляции ввели с 30 марта, в некоторых регионах действует до сих пор.
По данным Высшей школы экономики, в мае 2020 года индекс базовых видов экономической деятельности в России упал на 12% по сравнению с маем 2019-го. Это произошло не только из-за введения режима самоизоляции, но и в силу снижения нефтедобычи в рамках сделки ОПЕК+. По оценкам общественной организации «Зеленый патруль», весной уровень загрязнения воздуха в стране упал на 20-50% в зависимости от региона. Росприроднадзор сообщает, что за время пандемии качество атмосферного воздуха улучшилось в Братске, Липецке, Магнитогорске, Медногорске, Норильске, Череповце и Чите, хотя режим работы градообразующих предприятий почти не изменился. В анализе, проведенном с использованием данных Росгидромета и Роспотребнадзора, отмечается, что качество воздуха в Магнитогорске, Медногорске и Норильске улучшилось благодаря сокращению автомобильных выхлопов и выбросов на промышленном производстве.
В Москве в апреле-мае концентрация загрязняющих веществ снизилась на 60% по сравнению с аналогичным периодом в 2019 году. Угарного газа в городском воздухе стало меньше на 12%, диоксида азота — на 30%, оксида азота — на 25%, а диоксида серы — на 36%. Что касается эмиссии СО2, международная группа ученых, опираясь на данные Системного оператора единой энергетической системы, подсчитали, что в первые четыре месяца 2020 года российские выбросы сократились на 18,7 Мт, оказавшись на 3,4% ниже прошлогодних показателей.
Европа
Локдаун: в разных странах продлился месяц (Австрия, Чехия) или два (Италия, Франция, Германия), введен в среднем с середины марта.
В апреле в европейских странах спрос на электроэнергию снизился в среднем на 14%, в результате чего для ее производства понадобилось сжигать меньше угля и газа; в итоге связанные с углеродным сектором апрельские выбросы СО2 оказались на 39% ниже прошлогодних. Самый резкий спад зафиксирован в Германии, где доли бурого и каменного угля для выработки электричества сократились на 55% и 65% соответственно. Некоторые страны вообще на время отказались от сжигания угля для производства электроэнергии: например, Великобритания продержалась без угля рекордные 68 дней. В самый пик карантинных ограничений апрельские выбросы СО2 в Соединенном Королевстве упали на 31% по сравнению с 2019-м (при общеевропейском показателе в 27%), но уже в июне объем суточных выбросов был всего на 23% ниже прошлогоднего. Та же тенденция наблюдается в странах Евросоюза. Интенсивность европейского авиасообщения, упавшая в апреле до 10%, в июне частично восстановилась и теперь составляет около 20% от показателей прошлого июня.
В период усиленных ограничительных мер Франция сократила выбросы СО2 на 34%, а плотность дорожного движения в Париже в конце марта снизилась на 84%. Но больше всего транспортный поток сократился в Италии (в Милане и Риме — на 85% и 84% соответственно), а по данным Европейского космического агентства воздух в северных регионах страны значительно очистился от NO2. Два явления связаны: согласно недавнему анализу Объединенного исследовательского центра при Еврокомиссии, транспортный сектор в ответе за 70% диоксида азота в воздухе Милана. Спутниковые данные CAMS указывают, что в конце февраля и марте концентрация NO2 в Италии снижалась на 10% в неделю.
В мире
Среди различных исследований о влиянии Covid-19 на мировое энергопотребление и выбросы СО2 наиболее всеобъемлющим стал апрельский анализ Международного энергетического агентства по итогам первого квартала 2020 года. МЭА подсчитало, что спрос на энергоресурсы в странах с тотальным карантином падал в среднем на 25% в неделю, в странах с частичным локдауном — на 18%. Глобально энергопотребление сократилось на 3,8%; среди прочего в связи с перерывом в коммерческой и промышленной деятельности спрос на электроэнергию снизился до 20% в некоторых странах. Больше всего досталось мировому спросу на уголь: он оказался на 8% ниже, чем в первом квартале 2019 года. Из-за коллапса транспортной системы (50% от прошлогодней активности) и авиации (40%, а по данным Международной ассоциации воздушного транспорта — 20% от прошлогодней активности) спрос на нефть упал на 5%, на газ — на 2%. Единственный сектор, где спрос увеличился (на 5%), — возобновляемые источники энергии.
Уже упоминавшееся выше майское исследование в Nature Climate Change посвящено временному сокращению эмиссии СО2 во время локдауна. Основываясь на степени жесткости карантинных ограничений, профессор Коринн Лё Кере (Corinne Le Quéré) и ее коллеги проанализировали суточные выбросы 71 страны, на долю которых приходится 85% населения и 97% мировой эмиссии. Они изучили показатели шести отраслей экономики и выявили значительные изменения: показатели суточной активности упали в среднем на 75% для авиации, на 50% — для наземного транспорта, на 35% — для промышленности, на 15% — для энергетики; только в жилищном секторе этот показатель вырос на 5%.
В начале апреля, то есть во время самых строгих ограничительных мер (домашняя изоляция, отмена публичных мероприятий, социальная дистанция более двух метров), в сутки в атмосферу Земли попадало в среднем на 17% меньше антропогенного СО2, чем в апреле 2019-го. Такие глобальные среднесуточные значения сопоставимы с уровнем 2006 года. Пик снижения мировых суточных выбросов зафиксировали 7 апреля. 17% — очень усредненное значение, ведь в каждой стране пик снижения выбросов пришелся на разные дни, во время этих пиков эмиссия каждой отдельно взятой страны сокращалась в среднем на 26%. Самое значительное краткосрочное понижение выявили в Китае, США, Европе и Индии.
Прогнозы на 2020 год
Из-за целого ряда причин тяжело предсказать воздействие пандемии на климат: данные не всегда доступны в реальном времени, некоторые показатели — например, сведения о транспортных потоках — сложно перевести в объем выбросов, к тому же непонятно, как дальше будет развиваться ситуация с коронавирусом. Несмотря на это, ученые и экономисты уже делают прогнозы на 2020 год. В апреле аналитик издания CarbonBrief Саймон Эванс, изучив три четверти источников глобальных выбросов СО2, предположил, что из-за пандемии в 2020 году объем этих выбросов снизится на 5,5% к показателям 2019-го.
Отчет МЭА покрывает 100% мировых выбросов и устанавливает верхний порог их сокращения — 8%, или 2,6 Гт СО2. Агентство прогнозирует беспрецедентное падение глобального спроса на энергоресурсы (6%) к концу года, что в семь раз превышает последствия финансового кризиса 2008 года и примерно равняется энергопотреблению целой Индии — третьей страны по этому показателю. Коринн Лё Кере с коллегами рассчитывали, что мировые выбросы за 2020 год могут снизиться на 4%, если локдаун повсеместно снимут к середине июня, или на 7%, если отдельные ограничения сохранятся до конца года.
Влияние на глобальное потепление
Как сказал Кристофер Карнаускас, профессор океанологии из Колорадского университета в Боулдере (США): «Единственная хорошая новость здесь в том, что мы получили очередное доказательство причастия человека к парниковому эффекту». Ни один из вышеперечисленных сценариев и близко не подведет нас к заветной цели — удержанию глобального потепления в пределах 1,5 °C над доиндустриальными значениями. Чтобы достичь такого результата, человечеству необходимо снижать эмиссию СО2 на 7,6% ежегодно на протяжении 10 лет. Для удержания предела даже в 2 °C потребуется устойчивое ежегодное падение мировых выбросов на 2,7%. К тому же впереди еще полгода, и предсказанные весной 4-8% могут раствориться в росте ВВП и наращивании темпов промышленного производства. Кроме того, сама природа углеродного бюджета планеты такова, что концентрация СО2 и, соответственно, глобальная температура продолжат расти до тех пор, пока антропогенные выбросы полностью не сойдут на нет.
Еще в мае профессор Ричард Беттс (Richard Betts) с коллегами из Метеорологической службы Великобритании и Института океанологии Скриппса заявляли, что в период пандемии концентрация СО2 в атмосфере продолжает расти и, несмотря на краткосрочный спад эмиссии, к концу года превысит прошлогодние значения. Ученые вычислили: если не брать в расчет вероятность таких природных явлений, как Эль-Ниньо, за 2020 год концентрация СО2 в атмосфере вырастет на 2.48 ppm. Кривая Килинга никак не отражает снижение выбросов из-за пандемии, потому что сезонные колебания состава воздуха, обусловленные природными факторами, гораздо масштабнее — и на их фоне последствия локдауна крайне незначительны.
Чтобы темпы накопления СО2 в атмосфере видимо замедлились, выбросы должны сократиться на 20-30% и удерживаться на таком уровне полгода-год. Геохимик Ральф Килинг из Института Скриппса предполагает, что эффект стал бы заметен, если бы человечество — в течение хотя бы года — сжигало на 10% меньше ископаемого топлива. Но за всю 62-летнюю историю измерений такого еще не бывало, и как раз в мае 2020 года обсерватория на Мауна-Лоа зафиксировала новый исторический максимум: содержание углекислого газа в атмосфере Земли превысило 417 ppm — это на 2.4 ppm больше максимума 2019-го.
Стратегии выхода из кризиса
Сейчас важный момент, когда страны, пережившие карантин, решают, как вкладывать средства в восстановление экономики. Правительственные и общественные организации предлагают целый ряд рекомендаций по «зеленому» выходу из социально-экономического кризиса, включая руководство Еврокомиссии, стратегию британской рабочей группы COP26 и шесть принципов экоориентированной реабилитации, предложенные генеральным секретарем ООН Антониу Гутеррешем. Кроме того, в июне МЭА и МВФ разработали план по выходу из кризиса в рамках устойчивого развития, благодаря которому, по утверждению авторов, 2019 год можно будет с уверенностью называть пиком глобальных выбросов. Их стратегия экономического роста предусматривает повсеместную реновацию жилых домов, реформу субсидий на ископаемое топливо, создание миллионов рабочих мест, поддержку атомной и возобновляемой энергии, «продемонстрировавшей иммунитет к пандемии Covid-19».
Но не все так оптимистично. Несмотря на «зеленую» риторику, правительства продолжают поддерживать ископаемые виды топлива. Центр европейских политических исследований (CEPS) отмечает, что внимание к «Зеленой сделке» ЕС ослабело и многие европейские лидеры высказываются за неотложное решение текущих проблем вместо дискуссий о климате. Ноябрьская конференция ООН об изменении климата отложена до 2021 года. Европейский центральный банк собирается поддержать business as usual, направив 220 миллиардов евро предприятиям, работающим с ископаемым топливом. Во всем мире на поддержку углеродного сектора решено без каких-либо условий выделить 509 миллиардов долларов; лишь 12,3 миллиарда долларов предназначены низкоуглеродной промышленности.
К тому же деловые прогнозы на 2020 год все еще предсказывают экономический рост. Например, в марте Организация экономического сотрудничества и развития (OECD) скорректировала прогноз о росте мировой экономики, сделанный в ноябре 2019 года, всего на 0,6%: с 3% до 2,4%. В худшем случае, по расчетам OECD, рост не превысит 1,5%. На основе этих данных Глен Петерс, специалист норвежского центра климатических исследований CICERO и организации Global Carbon Project, вычислил, что глобальные выбросы СО2 снизятся лишь на 1,2% в 2020 году.
Мероприятия по «озеленению» экономики после кризиса 2008 года составляли только 16% от всех реабилитационных мер, и углекислый газ продолжил накапливаться в атмосфере. В марте этого года генеральный секретарь Всемирной метеорологической организации Петтери Таалас напомнил, что прошлый опыт подсказывает: за снижением выбросов во время экономического кризиса последует быстрый рост. «Эту траекторию нужно сменить», — сказал он.
И все же финансовый кризис 2008 года спровоцировал некоторые структурные изменения мировой промышленности. Тогда спрос на энергоресурсы тоже значительно пошатнулся, а когда вернулся в норму, солнечная и ветряная энергетики достаточно окрепли, чтобы занять свое место среди промышленных ресурсов. Инвестиции в возобновляемую энергию привели к снижению цен на нее, и доля ископаемого топлива в европейском производстве больше не возвращалась к докризисным значениям. По мнению экспертов, пандемия Covid-19 может спровоцировать похожий эффект.
В мае группа ученых, среди которых — Николас Стерн и лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц, опубликовали исследование для Oxford Review of Economic Policy, где проанализировали последствия кризиса 2008 года и заключили, что вложение средств в зеленую экономику приносит больше выгоды, чем инвестиции в углеродоемкое производство, как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. В конце июля лидеры европейских стран встретятся, чтобы обсудить создание европейского фонда спасения от последствий пандемии с бюджетом в 750 миллиардов евро; по словам главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен, 25% средств пойдет на финансирование проектов по предотвращению изменений климата.
Устойчивое развитие в будущем
Заглядывая на несколько десятков лет вперед, МЭА в своем отчете прогнозирует постепенное падение спроса на нефть, газ и уголь на фоне стабильного прироста возобновляемой энергетики. Независимый аналитический центр Carbon Tracker предсказывает коллапс рынка ископаемых видов топлива и падение цен на их резервы на две трети в ближайшем будущем. «Половина стран уже миновала пиковые значения спроса на ископаемое топливо, — говорит автор исследования Кингсмилл Бонд (Kingsmill Bond). — В Европе это случилось в 2005 году, в США — в 2007-м. Мировой спрос на уголь достиг пиковых показателей в 2013 году». Таким образом, нынешняя пандемия может приблизить пик нефти, газа и угля в планетарном масштабе.
Анализ CarbonBrief показывает, что в апреле доля солнечной электроэнергетики в общей генерации Евросоюза и Великобритании выросла на 28% процентов в сравнении с апрелем 2019 года, а солнечная и ветряная энергия вместе производили рекордные 23% всей европейской электроэнергии. В США Федеральное агентство энергетической информации прогнозирует, что доля возобновляемых источников энергии для производства электроэнергии в стране вырастет до 20% в 2020-м, а затем до 22% — в 2021-м. Зик Хаусфавер (Zeke Hausfather), специалист по климату и энергетике в исследовательском центре Breakthrough Institute, полагает, что 2019-й вполне может запомниться как год, когда мировые выбросы СО2 достигли пика. «Прежние темпы роста ВВП и декарбонизации привели бы к пику промышленной эмиссии где-нибудь в 2024 году. Но теперь вполне вероятно, что объем выбросов уже не вернется на уровень 2019-го», — считает Хаусфавер.
Вместе с тем очевидно, что не все страны сократят эмиссию парниковых газов в равной мере, и от объема этих — относительных — выбросов будет зависеть абсолютная величина. Хаусфавер считает, что под конец года самое заметное снижение произойдет в США и Европе, то есть в странах, которые последние 10 лет и так идут по пути сокращения выбросов. Государства, переживающие быстрый экономический рост и такой же быстрый рост эмиссии СО2, вряд ли заметят разницу: этот рост поглотит эффект от карантинных мер, и локальные выбросы могут даже возрасти. Лаури Милливирта подтверждает, что после глобальных финансовых потрясений так называемые развитые страны быстрее сбрасывают объемы эмиссии и охотнее сокращают долю углеродной электроэнергетики. Те страны, которые, как Китай и Южная Корея, сделали ставку на стимулирование энергоемких отраслей экономики, фактически откатились назад в вопросе углеродных выбросов.
Итак, ощутимое резкое падение выбросов СО2 во время локдауна — явление краткосрочное; еще более нестойким оказалось снижение концентрации таких загрязнителей, как диоксид азота и аэрозоли, с их относительно коротким периодом жизни в атмосфере. Что действительно имеет значение — это суммарные накопленные выбросы; концентрация углекислого газа в атмосфере не перестанет расти, пока человечество полностью не прекратит выбросы. «Атмосфера похожа на ванну с капающим краном и открытым сливом, — приводит знаменитую аналогию Глен Петерс, специалист норвежского центра климатических исследований CICERO и организации Global Carbon Project. — Если кран не перекрыть, ванна так и будет наполняться».Инфографика коллеги Петерса в CICERO Робби Эндрю, показывающая, что уровень СО2 в атмосфере продолжает расти, несмотря ни на что / ©Robbie Andrew
Даже если глобальные антропогенные выбросы за 2020 год снизятся на 10%, в атмосферу все равно попадут дополнительные 33 Гт углекислого газа, поэтому никакое разовое сокращение не произведет видимого эффекта — если только за ним не последуют устойчивые перемены. У пандемии коронавируса есть шанс разорвать традиционную связь между ростом экономики и антропогенной эмиссии или, например, ослабить приоритет ископаемого топлива через изменение наших привычек в отношении поездок и работы.
Но дело еще в том, что необходимого снижения выбросов не добиться, принудительно ограничивая передвижение и парализуя производство: нужны политические стратегии, ориентированные на климат. Исполнительный директор программы ООН по окружающей среде Ингер Андерсен предупреждает: «Наглядные позитивные изменения — будь то улучшение качества воздуха или сокращение выбросов парниковых газов — недолговечны, ведь они идут рука об руку с катастрофическим упадком экономики и людским горем». Надеяться, что пандемия или катаклизмы замедлят глобальное потепление и избавят человечество от необходимости принимать масштабные коллективные меры, безрассудно и нецелесообразно. Константин Самарас (Constantine Samaras), эксперт по энергетике и климату из Университета Карнеги-Меллона, считает: «Пандемия — худший способ снизить выбросы, и радоваться тут нечему. Мы должны уяснить себе, что лучший и единственный метод — технологические, поведенческие, структурные изменения». Исполнительный директор МЭА Фатих Бироль с марта призывает правительства по всему миру «заложить принцип чистой энергии в основу антикризисных мер», потому что такой «шанс перезагрузить экономику выпадает раз в жизни».
«Пандемия — худший способ снизить выбросы, и радоваться тут нечему»
Наконец, несмотря на то, как дорого обошлись нам личные и коллективные жертвы во время пандемии, становится очевидно, что их отнюдь не достаточно для решения климатических проблем. Авиаперевозки практически остановились, но их вклад в глобальную эмиссию СО2 составляет всего около 2,5% — слишком мало, чтобы реально на нее повлиять. В самый пик ограничительных мер экономика замерла и сотни миллионов людей сидели дома, но 83% мировых выбросов никуда не делись. Мы все еще производим и потребляем огромное количество энергии, а концентрация СО2 в атмосфере упрямо растет. По данным ВОЗ на начало июля, темпы пандемии ускоряются и пик еще не пройден. Реальные последствия коронавирусной инфекции для климата Земли будут зависеть от дальнейшего развития событий.
