Минздрав решил ориентироваться на советский опыт наставничества. В методических рекомендациях для медучреждений от 2020 года ведомство сослалось на постановление ЦК КПСС и Совмина СССР от 1979 года, где говорилось о «существенном вкладе в профессиональную и идеально-политическую подготовку молодежи», который вносят наставники. «МВ» узнал у «советских» врачей, как выглядела такая система в реальности.
Юрий Конев, врач-гериатр, д.м.н., профессор кафедры поликлинической терапии Московского государственного медико-стоматологического университета им. А.И. Евдокимова (Общий стаж работы 46 лет):
— Если говорить про советскую историю медицины, то мы называли таких людей не наставниками, а учителями. Термин «наставничество» все-таки более приземлен и сводился к передаче рабочего опыта и рабочей специальности. В медицине же были учителя и школы.
Практически каждый врач имел своего учителя, и тем, кому везло и кому доставался хороший учитель, быстро становились отличными специалистами. Но нередко «вести» интерна или молодого врача поручали зав. отделения, у которого и так было дел по горло, и, конечно, это было не добровольно. В результате начинающий специалист варился в собственном соку.
Тем не менее наставничество тогда было жизненно необходимым и чаще всего эта практика работала. Советская медицина отличалась тем, что значительная часть аппаратоемких процедур была недоступна широкому обывателю, и это компенсировалось хорошей врачебной интуицией (догадаться о том или ином заболевании — прим ред). Именно интуитивный подход к лечению был главным свойством советской медицины.
Никаких стандартов не существовало. Разные врачебные школы абсолютно по-разному подходили к лечению больных с одним и тем же диагнозом. Учителя передавали молодым врачам свои методики, которые использовались целыми поколениями специалистов.
Кроме того, предлагаемая сейчас модель какого-то отдельного наставничества была встроена в советскую систему медобразования – это был формат интернатуры и субординатуры. Студенты шестого курса поступали на полугодичный курс в больницу, и первую половину дня молодой врач работал в палате, и все его действия контролировал тот же зав. отделением, которому это поручили, и какой-нибудь ассистент.
Но помимо этого вторую половину дня шли практические и лекционные занятия. Были разборы интересных или тяжелых случаев у пациентов, которые прямо сейчас проходят лечение в этой клинике. Это было полноценным наставничеством.
Кафедры и больницы, которые занимались субординатурой, особенно ценились, обучать молодых врачей считалось почетным. Я помню, как рядом с вывеской с номером больницы часто висела табличка с указанием, что здесь располагается кафедра субординатуры.
Сейчас же такая система будет обременительной для медучреждений и системы здравоохранения – под это нужно создавать клиники, нанимать дополнительный штат. Кроме того, тогда у нас, молодых врачей, была возможность изучить подробно процесс лечения пациента – его пребывание в стационаре затягивалось на недели и месяцы. Когда сейчас идет сокращение коечного фонда и пациентов выписывают через пару дней, как это может работать?
Для меня наставничество неразрывно связано с советскими врачебными школами. Но возродить эту традицию уже невозможно.
Никакой врачебной интуиции, которой до сих пор обладают некоторой опытные коллеги, больше молодых медиков не обучают. А зачем? Появились четкие стандарты, буквально пошаговые алгоритмы как в SOP (Standard Operating Procedure. — Прим. ред.), которыми должен руководствоваться доктор. Нарушать их нельзя, и заниматься медицинским творчеством тоже больше нельзя. За это теперь и уголовную ответственность можно заработать, о чем раньше врач не думал.
В нынешней системе реально создать только прототип западного коуча — тренера, который сможет «поднатаскать» молодых врачей на отработку самых частых ситуаций, поможет с социальной адаптацией в больнице. Но это не глубокое изучение медицинской науки и не тренировка мыслительных способностей, а медицинский менеджмент.
Владимир Плохов, врач-онколог, д.м.н., зав. отделением опухолей молочной железы и кожи Клинической больницы «Медси» в Боткинском проезде, врач высшей квалификационной категории (общий стаж работы 33 года):
— Врачей в Советском Союзе учили у постели больного и в операционной, сейчас так уже не учат. Каждую неделю в клинике были профессорские обходы завкафедрой (онкологии Саратовского мединститута. – Прим. ред.) профессора Куницыной Т.А. – она была моим учителем.
Все молодые врачи готовились к обходу — докладывали состояние пациентов, разбирали план обследований, лечения, осматривали вместе больных в палате, пальпировали, смотрели, как это делают правильно профессора, потом разбирали результаты обходов в ординаторской и планировали операции на следующую неделю. Так мы учились мыслить и лечить. Наставничество было практически индивидуальным повышением квалификации.
Сегодня нет практики обходов и публичного обсуждения пациентов, или она сведена к минимуму. Молодому врачу приходится учиться либо через соцсети, либо из-за спины подсматривать, что делает более опытный коллега. К больному, чей случай полезно изучить, студенту и молодому специалисту теперь сложно подойти – по закону это имеет право только лечащий врач, или нужно специально оформлять письменное согласие пациента на осмотр. В итоге начинающие врачи лишены реальной клинической практики.
Профессии хирурга можно научиться только у наставника. Никогда ни один вуз не сможет подготовить такого специалиста, работа которого — своего рода рукоделие: нужно элементарно научиться правильно держать в руке инструмент. Мой наставник доцент Лев Мигаль учил меня, даже как держать зажим, показывал вживую, как выполнять все этапы операции. Благодаря этому я сам уже через два года выполнял сложные операции. Разве сейчас опытные врачи так помогают молодым коллегам?
Проблема также и в том, что у лечащих врачей сегодня нет интереса кого-то учить. Они занимаются своими пациентами и им этого достаточно. В СССР было иначе: не поверите, но мы не думали о вознаграждении, жили идеей и клинической школой, радовались, что у нас будет больше хороших врачей, о клинике будут хорошо отзываться и она покажет лучшие результаты. Была школа. Школа академика Спасокукоцкого, школа Склифа. Это внутренний дух, который царил в конкретном медучреждении.
Я считаю, что вполне реально вернуть эту систему. Если наставничество хотя бы закрепят в нормативных документах, и заведующие будут отвечать за молодых врачей — будет здорово. Потому что сейчас здесь вакуум. Пациенты приходят и спрашивают об опыте врача. В объявлениях о приеме на работу требуется стаж не меньше трех лет. А как заработать этот стаж, кто будет учить молодых специалистов первое время?
Перенять опыт наставника — это быстрый и эффективный способ освоить профессию. Говорят, что сейчас у врачей меньше ресурсов, чем раньше. Но какие нужны ресурсы? Нужно, чтобы просто хотя бы утром врачи не расходились по ординаторским, а проводилась утренняя конференция на 15-30 минут, где каждый врач будет представлять симптомы пациента и демонстрировать снимки, результаты обследования, и чтобы это публично обсуждалось коллегами. Чтобы в операционной, где работает молодой врач, присутствовал зав. отделением. Да хотя бы делать те же еженедельные совместные обходы и обсуждать тяжелых пациентов: какие случились осложнения, почему. Я считаю, это делать вполне реально.
